В каких профессиях больше всего разочаровываются?

6 очень личных историй разочарования в профессии

Профориентация,Интервью

  • Автор:
  • Зоя Баньшина
  • Образовательный журналист, философ, урбанист
  • Дата публикации:
  • 01.02.2022
  • 9598
    7
Время чтения: 17 минут
Нет времени читать ?
Получите материал на почту и вернитесь к нему позже.
Согласен на получение маркетинговых рассылок

На вопрос «в какой профессии чаще всего разочаровываются?» многие отвечают шутливо, сразу называя свою собственную специальность. А потом, задумавшись, каждый называет примерно один и тот же список: полицейский, юрист, врач, педагог, журналист, программист. Рассказываем 6 очень личных историй разочарования в профессии.

В этой статье:


Предупреждаем! Эта статья рассказывает о личном опыте людей, поэтому не стоит делать поспешных выводов об указанных профессиях.

Абсолютно в любой профессии можно разочароваться — даже самой престижной и высокоплачиваемой. Но точно так же в любую профессию можно искренне влюбиться. Помните: разочарование в профессии — это не конечная точка, а точка роста. Всегда можно сменить свой карьерный вектор, освоить новую профессию и изменить свою жизнь к лучшему.

В каких профессиях больше всего разочаровываются?

В каких профессиях больше всего разочаровываются?


Справедливость vs мораль: сотрудник МВД

Вполне возможно, что в детстве вы видели мультфильм «Дядя Степа — милиционер», в котором приятный мужчина огромного роста выпускает из светофоров птичек и вообще помогает всем вокруг. Образ сотрудника МВД как помощника и спасателя не нов и вполне логичен. Чем еще должны заниматься полицейские, сотрудники ГИБДД и прокуратуры, ОМОНовцы?

Если начать работать в органах, например, в 20 лет, уйти с работы и получать пенсию получиться уже в 45 лет: сейчас для получения пенсии по выслуге лет полицейскому необходимо проработать 25 лет. Но продолжать службу после наступления пенсионного возраста хотят немногие. Причины разочарования в профессииразные:

  • Разочарование в системе,
  • Отсутствие карьерного роста и перспектив,
  • Ухудшение здоровья.

Виктор, бывший сотрудник ГИБДД:

Сам я не москвич, и в ГИБДД меня пригласили работать, предложив всевозможные блага. «Поработайте год–два, вам дадут жилье и прописку», — я не то что в этом разочаровался, но просто понял, что всего этого с помощью системы не получу. Сам впоследствии купил квартиру. 

Чего-то сверхъественного от службы в системе МВД я никогда не ждал. Это специфическая служба — что в правоохранительных органах, что в армии. В какую струю попадешь, так и будешь работать. Если тебя заметят, то начнут продвигать по службе, а иначе просто останешься сидеть на задворках.

Из МВД я уже давно уволился, когда подошел срок выслуги. Перспектив роста в структуре я не видел и посчитал, что хватит работать — ушел на гражданку. Разочаровывала монотонность работы, отношение руководителей к подчиненным — развиваться там не дают. Но и особо разочарования, когда я уходил, не было.

Сейчас, видя со стороны, что происходит в системе МВД, я понимаю, что уволился бы еще раньше наступления пенсионного возраста: прокуратура бесчинствует, ФСБ. Мой сын ушел, например, раньше срока.

Мне, как ветерану структуры, немного за нее стыдно.

Кстати, раньше был приказ 235 «О культурном обращении с гражданами». Перед рейдами мы всегда его штудировали, а теперь его, кажется, не существует.


Нет места творчеству: программист

Научиться программировать за год-два, пойти в вуз или переквалифицироваться, начать работать еще во время учебы — все это пути к стабильной зарплате 100+ тысяч и званию «IT-специалист». Правда, из профессии нередко уходят после двух-трех лет работы. Почему?

Степан, программист, работающий в стартапе на удаленной работе, рассказывает, что причиной увольнения коллег часто становилось общее разочарование в сущности профессии. Большинство программистов не придумывает принципиально новые программы, но создает код для приложений в AppStore. Это главное разочарование накладывается на:

  • Рутину и выгорание,
  • Высокую конкуренцию,
  • Постоянный стресс,
  • Недостаток живого общения.

Аноним, бывшая разработчица:

Я долгое время работала в обучении программированию как методист, но не как эксперт. При этом я давно изучала что-то в университете, с чем-то сталкивалась на курсах. На работе подвернулась возможность позаниматься взрослым, нормальным программированием. Я отучилась на трехмесячном интенсиве.

У меня неплохо получалось кодить, нравилось аккуратно его оформлять и доводить до совершенства. Но я жутко выгорела. Возможно, дело в интенсивности обучения, но даже сейчас, когда я уже восстановила свой ресурс, возвращаться мне не хочется.

Прикольно, когда у тебя есть маленькая задачка, в которой ты разбираешься, конкретная небольшая роль. Когда начались большие проекты, разбираться в которых сложно, мне перестало хватать усидчивости, внутренней мотивации.

Большая часть времени уходила не на написание кода, а на поиск ответов на конкретные вопросы и проблемы, которые всегда возникают в процессе кодинга.

Я знаю людей, которые наоборот вдохновляются такими детективными забегами, позволяющими понять, почему где-то возник баг, но у меня энергии на бесконечное копание в коде не было. От этой деятельности нужно получать удовольствие, а я его не получала — зато у меня есть другие занятия, которыми я могу заниматься долго, при этом не уставая.

Я продолжаю работать с техническими терминами, но как редактор и специалист по обучению. Рассматриваю другие профессии в IT, но не связанные с разработкой, хотя я и могу говорить на одном языке со специалистами.


Служение обществу или страдания: юрист

Еще одна профессия с потенциально высокой зарплатой — юрист. Правда, для того чтобы стать по-настоящему уважаемым специалистом, на старте нужно работать 25/7 и в целом забить на жизнь помимо работы. Этот трудный этап длится не несколько месяцев, но лет. Правда, иногда получается немного сократить срок юридических мытарств, если начинающий специалист происходит из династии, например, нотариусов.

Частой причиной ухода из профессии становится разочарование в своей миссии. Быть правозащитником сегодня трудно, а работать в нотариальной конторе или консалтинговой фирме порой просто утомительно. Поэтому в итоге на работе остаются только влюбленные в закон — остальные отправляются на переподготовку.

Анна, выпускница московского юридического вуза:

Недавно вышла очень хорошая статья — «Прощальное письмо юриспруденции». Ее автор больше моего работал в этой сфере и видел больше, но я все равно подписываюсь под всеми его словами.

Я осознанно выбрала юриспруденцию в 15 лет. Мне хотелось заниматься работой в сфере правозащиты. У меня были идеалы: «Хочу сделать мир лучше». Потом подростковый максимализм постепенно сошел на нет, и я начала думать, что мне страшно работать в этой сфере. Тогда я решила, что юриспруденция мне все равно интересна: если начать рано стажироваться в хороших местах, у тебя будет шанс построить крутую карьеру. Так я и решила поступить, поэтому с конца 3 курса по конец 4-го стала работать в очень крутой и довольно известной юридической фирме.

Сначала мне безумно нравилось, а потом я поняла, что партнерами с кучей денег станут единицы, а в консалтинге сгинет куча людей. Я работала по 12 часов без выходных, у меня абсолютно сбились режимы сна и питания. Однажды я поняла, что я не просто устала от этого всего, а тупо не понимаю, что я делаю. Как сказала одна моя знакомая, юриспруденция сводится к тому, чтобы сделать одних богатых людей еще богаче. Только у правозащитников цель другая.

Я поняла, что занимаюсь чем-то изматывающим и бессмысленным. Чтобы дойти до того момента, когда твои усилия будут окупаться, нужно потерять всю нервную систему.

Ты всегда уставший, но в юриспруденции есть поговорка «Одна ошибка — и ты ошибся». А я постоянно ошибалась из-за утомленности. Меня отталкивало и крайне консервартивное, формализованное сообщество, в котором ты не можешь выглядеть так, как тебе хочется. Наконец, это сексистское сообщество, где девушкам дают более простые задачи и платят значительно меньше. Да и в мужское сообщество внедриться трудно.


Для самых стойких: врач

Те, кто идет во врачебное дело, сразу представляют, что для начала полноценной работы придется проучиться суммарно 8 лет, а дальше легче не будет. Тем не менее реальная нагрузка оказывается, как правило, неожиданностью для начинающих докторов. В последние года она увеличилась из-за непрекращающейся пандемии коронавируса. Но это — самая очевидная причина разочарования в профессии. Что еще заставляет уходить из профессии?​

  • Низкая зарплата везде, кроме частных клиник,
  • Отсутствие культуры пациентов и хамство,
  • «Врач всегда виноват»,
  • Риск получить реальный срок.

Наталья, бывший врач-педиатр в Кабардино-Балкарской Республике:

Я работала по специальности с 1995 по 2001 год. Почему ушла из медицины? Думаю, не хватило стрессоустойчивости, чтобы справиться с условиями работы в здравоохранении в новой реальности.

Во-первых, было ощущение неотвратимо надвигающейся катастрофы и абсолютной бессмысленности усилий по ее предотвращению. Поскольку я работала в отделе по профилактике СПИДа, я должна была выезжать с проверками во все учреждения. Я пыталась заставить врачей и медсестер надеть перчатки, хирургов — надеть защитные очки или щитки. Это очень трудно. Перчатки сейчас, спустя 20 лет, большинство медработников надели, но хирурги продолжают работать с голыми глазами и для них, и для пациентов.

Очень неприятное ощущение, когда ты понимаешь, что катастрофа неизбежна, а объяснить не получается.

Сами люди, которые приходят к врачу за помощью, хотят купить здоровье, но врач вообще не бог и здоровьем не торгует. Врач может только посоветовать и подсказать, что нужно сделать, чтобы здоровье улучшить или сохранить. Это касается и самых простых ситуаций, например ОРЗ. Да, есть антибиотики, которые мы успешно назначаем при инфекциях, но даже их нужно принимать аккуратно и своевременно. Если стационар, то хотя бы речь идет о контроле медсестер. Если мама выполняет действия на дому, сразу получается несоответствие действий инструкции — и очень неприятное ощущение собственного бессилия в невозможности повлиять на ситуацию.

Третья причина, которая, быть может, все-таки основная — низкая заработная плата. Не получалось на нее жить.

Возможность уйти в частную медицину была, но там, кроме прочих минусов, добавилась бы необходимость раскручивать пациентов на чек, то есть на дополнительное приобретение дополнительных медицинских услуг. Например, посоветовать лекарство, которое не очень нужно — многие врачи работают на процент от аптек.

Конечно, есть врачи, которые работают абсолютно честно, но значит, что у них общий бюджет с кем-то еще — родителями или супругом. А еще нет детей, которые постоянно вырастают из вещей и нуждаются в хорошем образовании. 


(М)учение: школьный учитель

Еще одна профессия, в которую нужно идти сознательно — учительская. Работать в школе тяжело, это занимает все свободное время, так что на какую-то насыщенную личную жизнь можно не рассчитывать.

Сейчас в педы идут те, кому часто не хватает баллов на другие, более желаемые направления. Но разочарования в профессии учителя случаются даже тогда, когда преподавать в школе — давняя мечта и осознанный выбор.

Аноним, бывший учитель в одной из московских школ:

Минусы, которые повлияли на уход — двух типов. Одни общие, с ними были бы согласны все учителя или по крайней мере только те, которые работали в тех же условиях, что и я. Есть и личные минусы, которые связаны с моим конкретным случаем — именно они перевесили в моей ситуации.

Сначала об общих минусах. Во-первых, учитель не сам выбирает материал, по которому работает: есть программа, которой нужно следовать и которую нужно занести в компьютер, есть учебники, по которым обязательно нужно работать. Если ты хочешь дать детям больше, ты выполняешь двойную и более энергозатратную работу, потому что и работаешь по учебнику, и подбираешь собственные материалы.

Это постоянное включение, сидение в WhatsApp, вечное общение с беспокойными классными руководителями и родителями, тревожность в конце четверти.

Сложно физически и морально, отключаться вообще нельзя: ты находишься в постоянном режиме ответственности за то, что делаешь. В выходные, естественно, в том числе.

Помимо школьной нагрузки есть олимпиады и конкурсы, во время которых тоже нужно присутствовать в школе. От этого тоже никуда не денешься — это допнагрузка, она есть. Наконец, кроме уроков и подготовки к ним, есть еще куча разных тестов и семинаров, разнообразных собраний. В итоге энергии и сил на преподавание у тебя не остается, потому что между проверкой тетрадей вечером нужно посещать еще и собрания по информационной безопасности, например.

Что касается минусов частных. В школе, где я работала, у меня не было своего кабинета. У меня как у учителя французского был один кабинет французского на двух учителей. Впрочем, у одной моей ровесницы, которая преподавала английский, также не было своего кабинета — это очень трудно. У учителя просто нет места, где он может посидеть в тишине и одиночестве.

Параллельно я заканчивала магистратуру и очень переживала из-за того, что не успевала писать магистерскую. Впоследствии у меня появились еще и частные уроки, нагрузка стала невыносимой.

Третий момент — отсутствие личной жизни. Да, работаешь. Да, нет времени. И нет времени и на личную жизнь в том числе: приходишь домой, а там никого нет, никакого тыла. Это тоже был важный для меня момент, который сказался на том, что я решила уйти из школы.


Разрушение образа: журналист

Журфак — своеобразная мечта каждой третьей девочки из гуманитарного класса, особенно если та посмотрела «Дьявол носит Prada». Но, во-первых, время печатных медиа, в том числе и богатого глянца, уже прошло.

Во-вторых, сейчас работать журналистом сложно из-за новых законов и невидимых ограничений, препятствующих полноценной расследовательской деятельности. Конечно, можно работать в региональных изданиях или аполитичных СМИ, но тогда стоит поступиться с амбициями — читают их значительно реже, чем подпадающие под удар экономические и политические медиа.

Григорий Тарасевич, популяризатор науки:

Причин в моем постепенно разочаровании сразу несколько — они как-то совпали. Конечно, я не претендую на «анализ рынка» — это мое субъективное разочарование. И важно заметить, что при этом я остаюсь журналистом: я шеф-редактор научно-популярного журнала «Кот Шрёдингера», я им остаюсь, очень горжусь своей работой и очень ее люблю. Я имею в виду скорее разочарование в журналистике вообще.

Когда я был молодым, у меня ⅔ знакомых и друзей, с кем я общался, были журналисты. Сейчас таких не осталось — это ученые, психологи, педагоги и мои коллеги по редакции. Если мне скажут, что журнал почему-то закрывается, в нем нельзя работать — я в никакую журналистику не пойду. Почему?

Пункт первый. Общая потеря интереса к стране и тому, о чем рассказывает журналистика. Я помню конец 80-х, когда люди выстраивались в очередь за «Московскими новостями», обсуждали их статьи и передавали газеты друг другу. Сейчас это происходит редко и часто ограничивается соцсетями.

Гражданское обсуждение чего-то, что не касается непосредственно тебя — это, скорее, удел соцсетей. Я не говорю, что соцсети убивают журналистику. Какой-нибудь Дудь или Пивоваров — те же самые журналисты, но и их обсуждают меньше. Я думаю, это не только наша, но мировая проблема: необходимость обсуждать уходит в поле социальных сетей.

Вторая причина — политическая ситуация в стране. Понятно, что у современного журналиста стоит выбор между тремя вариантами: писать всякую муть про то, как губернатор перерезал ленточку, постоянно находиться под угрозой как минимум клейма иностранного агента или чего похуже или уходить в нишевую журналистику, как это сделал я. Я себя считаю скорее не журналистом, а популяризатором науки, хотя еще три года я говорил, что я журналист, который пишет о науке.

Еще один фактор — возраст. Журналистика — профессия молодая. Старый журналист или большой начальник, или совсем звезда, но это редкое исключение, или он становится смешным и ненужным.

Есть много причин, из-за которых я не советую поступать на журфак. И возраст — одна из них. Что делать в 45 лет? Это не старость, это нормальный зрелый возраст. Я не чувствую себя стариком, у меня полно драйва и идей. Но как журналист я, конечно, староват. Будь я психологом, я бы в этом возрасте имел кучу бонусов просто потому, что я старше.

Одна из моих работ сейчас — в школе, где у меня больше преимуществ просто за счет накопленного опыта, хотя педагогический опыт у меня маленький. Опыт позволяет мне ориентироваться в ситуации лучше. Не потому, что я талантливый, а потому что я просто старше.


Выбирать с умом

Разочаровать может любая профессия, особенно если она была выбрана в спешке и без особых раздумий. Ожидания расходятся с реальностью, которая проигрывает сравнение иллюзиям, и человек начинает думать о том, чтобы поскорее сменить род деятельности. Если войти в профессию легко, это не приносит особых проблем — как вошел, так и вышел. Но если для работы требуются годы подготовки, уходить становиться и страшно, и обидно. Поэтому лучше подходить к выбору специальности, не закрывая глаза ни на плюсы, ни на минусы направления.

Если вы пока чувствуете себя потерянным, вероятно, стоит проконсультироваться по поводу выбора будущей профессии с экспертом. Оставьте заявку на бесплатную консультацию, и эксперт по поступлению поможет вамсориентироваться в мире профессий, проверить прочность своих идей и продумать дальнейшие действия.

Поделиться
4


Автор статьи
Зоя Баньшина

Случились ли с вами истории, доказывающие, что разочароваться в профессии — не так уж плохо?

Или воспользуйтесь своим аккаунтом
Отправить
6 очень личных историй разочарования в профессии Профориентация,Интервью http://propostuplenie.ru/images/navigator-data-1920x640_8/article/V-kakikh-professiyakh-chashche-vsego-razocharovyvayutsya-16x9-jpg http://propostuplenie.ru/images/navigator-data-1920x640_8/article/V-kakikh-professiyakh-chashche-vsego-razocharovyvayutsya-16x9-jpg Русский от 16 до 18 лет